Экстази в первые

​

Миром, как учил нас Гегель, движет единство и борьба противоположностей. Этот основной постулат диалектического материализма был вбит в мою голову многочисленными преподавателями, начиная со школьного курса обществоведения и заканчивая марксистко-ленинской философией и научным коммунизмом. Впрочем, и жизнь давала понять, что на каждого вампира найдется его личная серебряная пуля, а на хитро зарезьбованную жопу качественно заточенный хер с винтом. Одно время существовало убеждение, что все естественное гораздо лучше искуственного. Потому что оно от природы. Что естественно - то не безобразно, ха. Эта борьба природы против изысков разума порождает подчас весьма причудливые взгляды на действительность. В моей, пока еще недолгой, не всегда инересной, а иногда и просто скучной жизни был период, когда я был полностью убежден в величии природы над человеком. Я практически боготворил вселенную и ее законы, и считал, что любое человеческое творение суть жалкая попытка обмануть законы мироздания. Все естественное казалось мне организованым гораздо лучше, нежели человеческие приколы мысли повергнуть гармонию алгеброй.

Эти воззрения проявлялись и в бытовых вопросах. Мне нравилось носить одежду из кожи и хлопка, предпочитать жареное мясо с пивом искуственному биг-маку с колой. Я недолюбливал синтетику в любом ее проявлении... а химию ненавидел еще в школе.
Такое же мирровозрение было и касаемо наркоты.
Мне казалось, что все, что выросло в земле изначально предназначено, чтоб это сожрать, выпить или, на худой конец, скурить. Остальное является химическим дерьмом. Даже когда я простужался и болел, лечился чесноком и спиртом с медом, не признавая таблеток, а рекламу эффералгана УПСА почитал адресованной глубоким идиотам.

Так, что, несмотря на уже бушевавшую волну кислотных московских рэйвов, засилия Продиджи в музкиосках, наводнения таблетками разных мастей и видов... я преспокойно попивал свое пивко, периодически залакировывая его доброй порцией гашиша с горячей фольги через трубочку под волшебные звуки живой инструментальной музыки... а электронную ненавидел во всех ее проявлениях, полагая, что только серьезные дебилы могут это слушать и тащиться.

Если б кто-нибудь мне сказал, что через каких-нибудь полгода-год я полностью поменяю кожанный жилет на болоньевый балахон, крепкие кожаные боты на оранжевые кеды, а, подарив брату всю старую, любовно собираемую, коллекцию из сотни компактов, буду рыться на музыкальных развалах среди кричащих названий техно-хаус-транс... то я такому смелому человеку даже не стал смеяться и плевать в лицо... я б его просто пожалел по-доброму, потому как только человек с глубокой душевной болезнью мог предположить такое.

А уж то, что через совсем небольшое время я, обожравшись двухтысячными бочонками, буду бешено скакать под техно-ритмы, исходя липким потом и вязким любовным теплом, вместе с тремя тысячами таких же придурков под следующий Новый год... этого не мог предположить ни один человек, даже сугубо душевнобольной.

Но это таки произошло. В борьбе единства и противоположности победила противоположность.

Все в этом мире людям дают люди. С наркотиками так же. В моем случае первой таблеткой Е меня угостил друг. Банально...

Он однажды съездил в одну европейскую страну и попал там на настоящий рэйв.

Попробовав Е, а потом еще и еще, он так преисполнился открытой любви к миру, что решил подарить своим друзьям это открытие.

На высокой энергии и крыльях химэйфории он приземлился в аэропорту с двумя таблами Мицубиши. Приехав домой он, взахлеб рассказывая свои впечатления, предложил ЭТО съесть. Да что там, предложил, он просто настаивал на этом... мне и еще одному челу с нашей тусовки... выбрал самых достойных, так сказать, с его слов.

Достойных идиотов, у которых хватит идиотизма и доверия, чтоб закинуть это внутрь своего желудка, не разузнав даже, из чего это состоит.

Мы поддались на его сладкие речи, поскольку речи эти были весьма искренними, а об отходняках и прочем негативе он тас тоже информировал.

Был назначен день, как назло, это был день рождения одного из наших общих знакомых. На этом дне рождения мы, трое трезвых долбоебов, пытались объяснить остальной пъяной компании, почему мы не пъем сегодня, и почему так рано пытаемся свалить. Ага, а просто потому, что нас предупредили о вреде смешивания алкоголя с Е... а также о том, что таблов всего две, и на всех не хватит. Но естественно, об истинной причине нашего странного поведения мы умолчали, придумав какую-то гнилую отмазку... а затем свалили на квартиру хранителя этих громаднейших запасов MDMA.

Колеса были разделены на три неравные части...
точнее, одно было разделено на половинки, предназначавшиеся двум новоиспеченным пионерам, а целое достлось пионервожатому(оголтелая жадюга).

Быстро закинув дерьмо внутрь, мы начали ждать... двадцать минут... нам так и сказали, через двадцать минут... идиотизм в квадрате...

То чего я дождался, мне поначалу совсем не понравилось. Этот самопроизвольно возникающий жар в районе пупка, который начал бешено и неотвратимо распространяться по телу... Волосы на голове зашевелились и стало немного не по себе... Чтобы нас расшивелить, была поставлена музыка... то самое техно, которое я терпеть не мог.

Но, странно, не так уж и невтерпеж оно было.

Через некоторое время начался идиотизм в кубе, три слабомыслящих амебы бешено скакали козлами по квартире по глухие удары бум-бокса, вовсю тараща расширенные зрачки... и улыбаясь... улыбаясь... улыбаясь... неизвестно чему.

Потно-восторженное состояние полностью охватило меня, волосы шевелились на голове от счастья... но я этого не хотел, я не верил ему.

Нужно заметить, что тогда я решил больше это никогда не употреблять. Была тихая паника, которая начала проходить, когда стало отпускать. Отпускало тоже волнами, как и приходило. И тут...
тут возникло сожаление. КАК! И ВСЕ?!

В этих отпускающих волнах я попытался усилием воли вернуть что-то большое и высокое. Естественно, не вышло... только тихое разочарование и мысль когда-нибудь повторить... может быть... или не быть...

Продолжала наяривать музыка и шевелиться в голове мысль, что я что-то пропустил. Никакой магии не случилось.

Через полгода я попробую Е по-настоящему, на настоящем техно-рэйве, в большой компании друзей, в большом количестве таблеток и спида. Мы будем отвисать две ночи подряд. Я получу эту магию экстаза, которая так похожа на божественное откровение, как и ее глубинная фальшивость, которая все-таки будет поддержана настоящей искренностью друзей. Я буду с упоением хвататься за клубы света, ловить неземные звуки и движения, а наутро вместе со всеми встречать восход оранжевого солнца. Я в компании совершенно искренне буду рассазывать о самых потаенных глубинах моего больного сознания, а в широко раскрытых глазах очаровательной слушательницы найду ответ своим страхам.

После этого много изменится в моей жизни.

Будет и овердоз с дикой паникой и галлюцинациями. Много новых знакомых и знакомых знакомых. Будут жесточайшие отходняки и депрессивные загоны после жуткого расколбаса...

Это и сейчас продолжается... изредка... я уже не испытываю ту первую магию. Давно осознал, что нельзя менять ее силу на настоящую искренность. В итоге естество побеждает химию, но... В жизни так мало настоящего праздника, что я иногда заменяю его искуственным, как настоящую любовь мы часто заменяем суррогатом, когда никто не предлагает ничего взамен.